Цитаты: Виктория Токарева

Как мучительно ненавидеть. И какое счастье — прощать.

Любовь — единственный луч света в повседневной будничной суете, а надежда на счастье — единственное, что заставляет продолжать жить…

Бабочка-однодневка живет один день. Собака-пятнадцать лет. Бывает любовь-бабочка, а бывает любовь-собака. Но ведь существует любовь-ворона. Двести лет… Дольше человека.

Супруги — это два вола, вместе тянущие воз. Двое в упряжке. А когда один вол постоянно пьян, получается, что другой вол в одиночестве тянет упряжку плюс пьяного вола. Так жить можно, но не нужно.Птица счастья

Страх за ребенка - это больше, чем страх за собственную жизнь. Это - страх за свое бессмертие.

Никогда не страдай при женщине. Вот придешь домой и страдай сколько хочешь.

«Счастье — это самая большая взаимовыручка.»

Старость-это расплата за жизнь

«Лучше быть жертвой, чем палачом. Лучше пусть тебя, чем ты.»

«Счастье — это не миф, а реальность. А реальность доступна каждому, и мне в том числе.»

Если кастрюлю поставить на очень сильный огонь, суп выкипает. Так и с любовью.

Влюбленности похожи на сорванные цветы и на падающие звезды. Они так же украшают жизнь и так же быстро гибнут.

Когда женщина мстит — здравый смысл умолкает. Самое правильное, что может сделать мужчина — это уносить ноги, не раздумывая.

Когда девушка не старается нравиться-она и не нравится. Когда она старается и делает это заметно-тоже не нравится. Остается, стало быть, третье: надо стараться «не стараться».

Если ничего не можешь изменить, надо полюбить, то, что есть

Есть жизненный опыт, который ничего не дает, кроме ржавчины на суставах и накипи на душе.

Когда вместе проходишь дорогу, то изменения незаметны. Ум не знает возраста тела.Если человек бок о бок с тобой много лет, возрастные изменения почти не чувствуются.

… Чем дольше живешь, тем выше поднимается барьер молодости.

Но к своим двадцати шести годам я уже заметила, что нельзя хотеть ОЧЕНЬ. Судьба не любит. Надо не особенно хотеть, так, чуть-чуть… И тогда все получится."День без вранья"

Природа не оставляет раны раскрытыми. Она кладет на них рубцы. А рубцы — еще жестче и надежнее, чем прежняя ровная кожа. И все же рубец — это уродство. Изуродованная рубцами душа.