Самые красивые тосты

У медика спросили, чем отличаются богатые, бедные и люди среднего достатка. «Синдром богатых, — ответил он, — это синдром пресыщения: может, но не хочет. Синдром бедных — это синдром импотента: хочет, но не может. Человека же среднего достатка отличает синдром торжества: и хочет, и может».
Выпьем за преимущество среднего достатка!

Прекрасно, когда нас сжигает огонь жизни, наши амбиции, жажда любви. Прекрасно, когда заблуждения уходят и в душе воцаряются покой и тихая радость. За умение радоваться жизни в ее водоворотах и ее спокойной озерной тиши!

Как не дружить с проклятым зельем,
Когда все так заведено:
Поминки, свадьбы, новоселья...
Везде вино, вино, вино!

Настоящий мужчина, который металлизирован: золото в кармане, серебро в висках, сталь кое-где и железо в бицепсах. Настоящая женщина — та, которая, как советское здравоохранение, — доступна, бесплатна, высококвалифицированна.
Выпьем за настоящих мужчин и настоящих женщин!

Как говорил немецкий философ Артур Шопенгауэр: «Здоровый нищий счастливее больного короля». Поднимем бокалы за наше здоровье!

Арабская пословица гласит: «Ученый на своей родине — золото, в шахте сокрытое».
Так выпьем же за то, чтобы нас с вами как можно раньше извлекли на поверхность!

Пей вино, оно уносит думы о богатстве и нужде.
О всех ученых, что суют свой нос везде.
Бальзам таится в винной чаше. Ты ее не избегай!
Возьми один глоток — забудешь о назойливой беде.
Все, что видишь ты — видимость только одна,
Только форма, — а суть никому не дана.
Смысл этого мира понять не пытайся —
Сядь спокойно в сторонке и выпей вина!

Пускай детей надежно будут
Ласкать ладони матерей.
Пускай детей надежно будет
Греть дружелюбный взгляд отца.

Пускай не голодают люди
Так, чтоб напоминать зверей.
И пусть пресыщены не будут
Так, чтоб черствели их сердца.

Еще хочу я всем напомнить:
Без смысла счастья не добыть!
Кувшин положено наполнить,
А печь положено топить!

Известный русский писатель Загоскин, автор романа «Юрий Милославский», заказал себе дорожный сундук. Чего только не помещалось в нем: и платье, и книги, и принадлежности туалета, и зрительная труба, удочки, сигареты. Друзья подшучивали над ним и говорили, что в сундуке нет места для ружья, вертела и утюга.
Загоскин, поразмыслив, заказал более объемистый сундук. Однако скоро выяснилось, что новый сундук не помещается в коляску. Тогда Загоскин заказал себе новую коляску. Но когда была готова коляска, выяснилось, что писателю некуда ехать. Так выпьем же за то, чтобы у нас всегда оставался хотя бы один неизвестный маршрут!

Шли полем два путника. Когда наступили сумерки, один сказал другому:
— Давайте, отдохнем. Я вижу, ты устал и озяб. А вон, кстати, и селение. Свернем с дороги и попросимся на ночлег.
— Я действительно устал и озяб, — ответил товарищ, — и, пожалуй, даже заболел. Но в этом селении я не остановлюсь.
— Почему же?
— Это — скучное село. Никто никогда не слышал, чтобы в нем пели песни.
Я думаю, что сегодня у нас будет много песен. Но никогда мы не усидим за столом, где не поют.

Жизнь, она не гладкая, то коленце выкинет, то фортель, то улыбнется, а то бока намнет... Идем мы с приятелем с помятыми боками и думаем: «Что-то ни луча, ни проблеска во мгле, опутавшей нас». И вдруг слышим насмешливый голосок: «Во Франции два гренадера из русского плена брели... » Глядим — это она, центр нашей компании. Хотели мы поначалу мелькнуть кормой и мимо прохилять, да не тут-то было. И вот мы здесь, и жизнь нам сразу заулыбалась. За лучи и проблески в нашей жизни!

Хмельная дурь — людской удел,
Но пить компанией — не пьянство!
И, как для всех приличных дел,
Здесь очень важно постоянство!
Так выпьем же за постоянство хорошей компании!

Давайте выпьем за веру в то, что вино никогда не исчезнет из нашей жизни и будет поддерживать в нас бодрый дух, вселять надежды, веселить душу.

Все здравицы и тосты принимая,
Хочу, чтоб всех торжественней звучал
Вот этот тост, который поднимаю
За землю — за начало всех начал.
Я словно плуг, который землю пашет,
Я словно руки пахаря на нем,
И злак, весною в борозду упавший,
И колос с набухающим зерном.

Вот я думаю: сказать ли тост или «плизего на фиг?»
Мой Тост будет краток: чтоб не выпали в осадок,
Чтоб от цен не обалдели, чтоб почаще песни пели,
Чтобы дров не наломали и друзья не забывали.

Говорили люди,
Хитрый смысл лелея,
Что в чужом кармане
Деньги тяжелее,

Что чужое небо
И без туч, и краше...
Быль то или небыль,
Я не думал даже.

Говорили люди,
Дело тонко зная,
Что в чужом стакане
И вода хмельная:

И что белым телом
Чьи-то жены слаще...
Выпьем, чтобы в этом
Убеждаться чаще.

У одного человека рождались все время дочери, а он мечтал иметь сына. Каждый считал своим долгом дать неудачливому отцу какой-нибудь совет. Столько ему насоветовали, что он, наконец, рассердился и сказал:
— Перестаньте, наслушавшись ваших советов, я разучился делать и то, что умел.
Так выпьем же за то, чтобы иметь свою голову на плечах и идти своей дорогой.

Только вспомню тебя —
Одолеет меня непокой
Где найти мне другую такую?
Да нигде не найти мне такой!

Озираясь взором зорким,
Обращаюсь, братцы, к вам:
Что ж, придется на вечерке
Обойтись, увы, без дам!
Только в том не вижу драмы,

Принимая все, как быль:
С нами вместо милой дамы
Пол-литровая бутыль!

В науке, как и в жизни, существуют обряды, как совокупность некоторых действий, и ритуалы, как определенный порядок образцовых действий. И ученые совершают эти ритуальные действия, печатают свои труды, погружаются в самую глубину своей науки, защищают диссертации. Но, спросите, кто из жрецов науки не радуется, когда сухопарую науку заменяют на несухопарое веселье?
Я поднимаю свой бокал за то, чтобы ритуалы науки нетнет да и сопровождались ритуалами застолья!

Слепому кажется, что его не видят, глухому кажется, что его не слышат, эгоисту кажется, что его никто не любит. За нашего замечательного директора! Он у всех у нас на слуху, на виду и в сердце!