Один балкарец нагрузил своего доходягу-коня горшками, кувшинами,

Один балкарец нагрузил своего доходягу-коня горшками, кувшинами, плошками и отправился по аулам торговать. В аварском ауле был в этот день праздник. А праздники не обходятся без скачек. Съехались горячие джигиты на своих еще более горячих конях. Джигиты были стройны и красивы, а их кони еще стройнее и красивее. Глаза у джигитов горели отвагой и азартом, глаза у коней горели огнем нетерпения. Наездники стали уже выстраиваться в ряд. , как вдруг на площадь въехал мирный балкарец на своей кляче. Вид у него был полусонный, а лошадь, казалось, совсем засыпает на ходу. Джигиты подняли мужика на смех.
— Давай присоединяйся к нам!
— Давай мы и твою клячу запишем в скакуны.
— Почему бы ей не потягаться с нашими?
— Скачи вместе с нами, а то некому будет подбирать за нами подковы.
В ответ на насмешки балкарец молча стал сгружать горшки, кувшины и плошки. Спокойно сложил товар в кучу, спокойно сел в седло и занял место в ряду джигитов. Кони у джигитов рыли копытами землю, вставали на дыбы, перебирая в воздухе передними копытами, а лошадь балкарца дремала, понурив голову. Начались скачки. Как вихрь, понеслись горячие кони. Поднялось облако пыли, и в самом хвосте этого облака бежала лошаденка балкарца. Закончился один круг скачек, потом второй, третий. Всем стало заметно, как устают кони. На них выступила испарина, потом пена, которая хлопьями падала на горячую пыль. Ноги у скакунов все больше немели, бег замедлялся. Как ни хлестали своих коней джигиты, как ни колотили в бока задниками сапог, ничто не могло заставить их скакать быстрее. И только кляча балкарца трусила, как прежде, — не тише и не быстрее. Она сначала догнала задних, потом сравнялась с передними, а на последнем круге обошла их. На понурую шею клячи повязали гордый призовой платок. Балкарец спокойно подвел ее к горшкам, навьючил и поехал дальше.
Так выпьем за нас, уже не молодых жеребцов, но и не кляч. За нашу уверенность в себе, ибо, как говорят мудрецы, старый конь борозды не портит!